Прогулка Рождественской улицей

«У этого сюжета есть не совсем рождественская основа, а очень даже советская. Потому что, когда мы с тобой сейчас ехали, ты спросил: «А где, собственно говоря, эта Рождественская улица находится?». А мы едем по ней, непосредственно по ней перемещаемся. Потому что долгие-долгие годы харьковчане знали Рождественскую улицу как улицу Энгельса. В этом смысле объяснять, где находится улица Энгельса в Харькове — никому не надо, а где улица Рождественская - нужно».

С этих слов и началась наша прогулка с историком и экскурсоводом Максом Розенфельдом.

Итак, это Рождественская улица, пересекающаяся с…

С Карла Маркса — сейчас Благовещенской. У этого есть объяснение: когда-то Благовещенская улица начиналась, как и сейчас, от Благовещенского собора, а Рождественская — соответственно, от Рождественской церкви. И, пересекаясь под прямым углом, эти две улицы составляли неразрывную связь двух известнейших церковных праздников — Благовеста и Рождества. Уже в 20-е годы улицы решили переименовать, подобрать им неразрывную «сладкую парочку», и Благовещенскую переименовали в Карла Маркса, а Рождественскую — в Фридриха Энгельса. Три года назад им были возвращены названия.

В отличие от Благовещенской, Рождественской улице повезло меньше: в конце 20-х годов Рождественская церковь в этом самом Рождественском сквере была взорвана и снесена. А сейчас мы с тобой стоим на том самом месте, где она была.

Вот мы уже на улице Рождественской. Мы вышли из нее, и перед нами такой двухэтажный дом. Такого, серо-зеленого цвета. Слева — желтое здание двухэтажное. А прямо посредине такое… Это Рождественская, 3. На нем, как ты видишь, висит мемориальная доска. Написано, что в этом доме снимали квартиру два прекрасных мальчика — Лев и Илюша. Лев стал известнейшим в мире географом, первым японистом, описавшим Японию как совокупность всего: культуры, географии, истории… А Илюша стал вторым в Российской империи нобелевским лауреатом. Это братья Мечниковы жили здесь.

Лев Мечников и Илья Мечников?

Да. Илья Ильич Мечников жил здесь с 1856 по 1864 годы — пока учился во Второй мужской гимназии, а потом в Харьковском университете. Он был вундеркинд, поэтому учеба в гимназии и в университете у него прошла по укороченной программе.

Итак, мы на углу Рождественской и Полтавского шляха, и первое здание, что мы видим — серого цвета и романтического вида. Автор его — архитектор Владимир Николаевич Покровский. Он был англоман, обожал разнообразную мистику и местами даже чертовщину, которая тогда была в моде, во времена стиля «модерн»: химеры, горгульи, рыцари и прочая нечисть. Покровский мечтал населять фасады своих зданий, своих домов всей этой нечистью. А должность его была — главный архитектор Харьковской православной епархии. Все, что он так любил и хотел поселить на свои фасады, категорически запрещалось его основным заказчиком.

Поэтому, если где-нибудь Владимир Николаевич получал левый заказ и мог реализовать свои тайные желания, мечты, не для основного заказчика — там он уж работал от души. Так, например, появился харьковский Дом с химерами. Это здание построено им для родных сестер Покровских, у которых была в Харькове частная женская гимназия. И они сказали: «Володя, если ты у нас такой прекрасный архитектор, один из лучших в этом городе, а может, даже самый лучший, построй для нас собственное здание гимназии с квартирами директрис при нем. А уж там мы дадим тебе возможность и горлумов, и рыцарей, и воронов, и волков, и прочую всякую… Раскройся!». И это здание на Чернышевской, 79, которое известно тебе как «театралка» — театральный факультет Харьковского университета искусств.

Пошли дальше. Мы видим здание, и, если присмотреться, оно напоминает что-то готическое. Тут надо сказать не столько о нем самом, сколько о всех следующих домах, которые даже отсюда открываются в перспективе улицы Рождественской. Эта часть истории связана с тем, как начинала застраиваться, развиваться Рождественская улица. Изначально этот район за рекой Лопань относительно Университетской горки был населен купцами. Улица была неказистой до конца ХІХ века. У этого разнообразные причины. Пока купцы не почувствовали вкус больших денег и не стали очень состоятельными… Их изменившиеся аппетиты и амбиции изменили судьбу улицы Рождественской.

Они решили ее превратить в своеобразный харьковский «сити» — центр деловой активности. И старые домики, которые здесь были, и старая застройка сменились на такие величественные, монументальные здания. Вот это здание готической постройки, казалось бы, совершенно неуместное с точки зрения промышленной архитектуры, на самом деле очень соответствует тому настроению во всей Европе, которое было в области промышленности и промышленной архитектуры.

Тогда заводы, фабрики, разнообразные мануфактурные здания строились как дворцы, соборы, особняки. Фасад представлял собой нечто романтически-возвышенное, а внутри — совершенно утилитарная функция, как правило, каркасное здание, большие просторные залы, много места для размещения оборудования. А фасад, по сути, — как занавес, как драпировка, которая репрезентует, представляет подобное эффектное сооружение. И эта готическая кулиса — это кулиса фанфактуры «Зильберман и сыновья».

Продолжаем идти по Рождественской. Следующий дом — такое же мануфактурное здание. Сейчас здесь харьковская книжная фабрика «Глобус».

Здесь были складские помещения мануфактур. Здание тоже было в стиле модерн, чего мы сейчас не наблюдаем. Оно сильно было разрушено: сгорело во время войны и восстановлено в сдержанных классических формах. Но все равно эта история о том, что производственное помещение, производственное здание не должно выглядеть как особняк — она все равно здесь есть. И следующий дом, построенный Ройтенбергом для Кузнецовской мануфактуры, Морозовской мануфактуры — такое же промышленное мануфактурное здание, которое в формах модерна выполнено. Это продолжение истории о том, как рождалось харьковское деловое «сити».

А вот здание на углу Лопанского переулка и Рождественской. Я хочу тебе сказать, что, наверное, это мой самый любимый в Харькове дом, самое любимое здание, за которое у меня сердце болит больше, чем за любые другие запущенные дома.

С ним связано много историй, романтических сюжетов и ассоциаций. Когда мне было лет семь, мы прогуливались с папой мимо этого здания. Оно с конца 70-х было заброшенным, окна замазаны побелкой с надписью пальцем «Ремонт». И оно выглядело тогда домом с призраками, привидениями. Ну почему здесь, в центре города, такое величественное высокое здание? Выглядит, как из чикагской или лондонской жизни, словно оно прилетело.

Я часто додумывал, что это не Энгельса и не Рождественская улица, а Бейкер-стрит, и что это пустой дом, в котором полковник Моран притаился, наблюдая за сидящим напротив Шерлоком Холмсом, а Холмс был восковой фигурой. При этом сам Шерлок в это же время следил за Мораном. Мне казалось, здесь должна быть какая-то детективная сцена: то ли Конан Дойла, то ли Агаты Кристи. Что-то было и есть в нем романтичное и прекрасное одновременно.

Дом был построен в 1910 году по проекту замечательного архитектора Александра Ивановича Ржепишевского, который приехал в Харьков строить гостиницу «Астория» и остался в городе, фактически изменив его лицо, привив североевропейский модерн. И этот дом был первым реализованным им здесь. Это железобетонный каркас, а фасады — ажурный стеклянный занавес, который не является несущей конструкцией, а как бы задергивает всю внутреннюю начинку, большие открытые мощные пространства, чтобы разместить оборудование.

Это была мануфактура Миндовского изначально, а в 20-е годы, когда Харьков стал столицей Украины, решили здесь устроить выставку. В то время были очень популярны аббревиатуры, и «виставка передового досвіду» так и называлась — ВПД. После войны тут находилось отделение торгово-промышленной палаты. А с 70-х годов, когда планировалось сделать художественные мастерские, оно и осталось в таком состоянии, потому что «гроші скінчилися — будинок залишився».

Движемся дальше. Следующий дом. Видишь, наверху мозаики, керамические панно с двумя павлинами в центральней части, с павлиньими глазками в их хвостах, спадающих вниз, и два дракончика в горизонтальных полуарочках. Вон свернулся калачиком — один дракончик, и такой же симметричный — другой. И лилии внизу над воротами заезда во двор. Так вот, связывают авторство этих керамических панно с Михаилом Александровичем Врубелем. Говорят, что автором этих композиций был величайший художник — Врубель.

Изначально этот дом строился как Бакакинская мануфактура. Потом долго в советские времена это был Харьковский Дом моделей. Да, в Харькове был Дом моделей. И мода в Харькове, как оказывается, была.

Однажды у меня приключилась именно с вот этим зданием такая история. Мои друзья искали локацию для съемки художественного фильма, точнее, сериала о Регине Збарской — известной советской манекенщице. Думали снимать в Харькове, потому что Харьков интересен для киношников. Здесь сохранилось немало уходящей натуры, архитектуры, и вообще — атмосферы улиц, которую сложно найти в Киеве и в Москве. А действо сериала происходило в Москве. Им нужно было снимать улицу Кузнецкий мост с Домом моделей. По своему виду, по своей архитектуре Московский Дом моделей напоминает это здание на улице Рождественской. И мы приезжаем с членами съемочной группы и главным художником картины сюда, примерно в такую же погоду. Романтично, все занесено снегом, а он говорит: «Не подойдет». Оказалось, потому, что Харьковский Дом моделей в полтора раза больше Московского. Слишком много и слишком круто, чтобы снимать на Кузнецком мосту. Так вот иногда бывает, что…

Так это все-таки Врубель?

Давайте мы оставим этот вопрос зависшим в воздухе. Чтобы была какая-то интрига, какая-то загадка. Ну, Врубель в Харькове бывал. Его дед служил здесь, он был военным прокурором в Харькове. Он здесь бывал, но правда, существенно раньше, чем началось строительство этого здания, которое было достроено уже после смерти Михаила Врубеля. Можно предположить, если нам очень хочется, чтобы именно Врубель был автором этого панно. Поскольку здесь была Кузнецовская мануфактура, больше известная как Будянский фаянсовый завод...

Здесь?

Не здесь. В Харьковской губернии. То, может, именно они воспользовались эскизом Михаила Александровича, чтобы потом реализовать его на фасаде мануфактуры Бакакина на Рождественской улице.

Будянский фарфоро-фаянсовый завод, кстати, был очень популярным. У меня до сих пор хранится дома в буфете мисочка с нашего завода.

Это грустная история, поскольку нет больше Будянского фарфоро-фаянсового завода.

Да. И мы обязательно как-нибудь о нем расскажем.

Следующее здание — это все тот же любимейший харьковский архитектор Ржепишевский, который эту североевропейскую заразу привез в Харьков и сделал наш город серым на радость архитекторам: ведь город приобрел европейскую стильность, и этот дом — яркое тому подтверждение. Сейчас здесь находиться факультет ХНТУСХ. Это тоже здание мануфактурного типа. Собственно, ты уже должен сам видеть по большому количеству ленточного сплошного остекления этих домов, что, по сути дела, это огромные открытые пространства. Фактура стены фактически полностью дематериализуется, превращаясь в архитектуру каркаса. Очень романтический вид у этого здания. И если представить всю улицу Рождественскую, где мы с тобой стоим, получается какая-то лондонско-чикагская европейская история совершенно не жилого квартала, а какого-то места деловой активности. Черт его знает: может быть, все соседство Благовещенского базара не смогло изменить этой деловой активности, карму этого места. Но соседство с базаром повлияло — и какая уж тут деловая активность.

Ну и, раз уж Благовещенский собор стоит лицом к Рождественской улице, может, и о нем пару слов? Как говорят харьковчане, это странное место, «полосатая церковь».

Харьковчане, хотя так и говорят, но его любят. Нет в нем благородных очертаний и пропорций, как у Успенского собора, нет традиций казацкого барокко, как у Покровского. Да, видно, что это эклектика, что купеческая архитектура.

По поводу разностилья и полосатости есть своя история. Когда решили строить новое здание собора, львиную долю денег дали купцы этого прихода и лично Андрей Яковлевич Жмудский. Архитектором Ловцовым был изготовлен проект, который категорически отказался благословить отец-настоятель храма, сказав, что это смешение бульдога с носорогом: полосочки от византийского стиля, колокольня напоминает готику... На что Жмудский ответил: «Отче, а мне проект нравится. Если ты будешь упрямиться, то свои пожертвования на собор я заберу обратно. А если согласишься, то я еще и колокол на звонницу подарю храму». Настоятель согласился. Но, как знать: может, из-за его затаенной обиды и происходили с собором события, принесшие ему дурную славу. То молния попадет, то ураганом крест собьет.

Кстати, в продолжение истории о Жмудском. У него была дочь, Варвара Каринская, которая в конце 20-х годов ХХ века эмигрировала в Нью-Йорк, где стала самым известным американским фэшн-дизайнером в области театрального костюма. Даже есть тип кроя балетной пачки, названный в ее честь «барбара». На этом ее творческий путь не остановился. Варвара Каринская доехала до Голливуда, где в 1952 году как художник по костюмам получила Оскар за фильм «Жанна д’Арк» с Ингрид Бергман в главной роли.

За забором напротив собора парковка: это одно из самых знаковых мест Харькова. Здесь стояло здание Второй мужской гимназии, которое было разрушено во время Второй мировой войны. Ее закончили все профессора, ректоры харьковских вузов, многие художники, ученые, и среди них — нобелевский лауреат Илья Мечников. Ее руководитель Дмитрий Иванович Безперчий умел найти таланты своих учеников и дать им ход. Да и в непосредственной близости было здание Харьковского императорского университета, куда впоследствии они шли учиться.

Смотри как, оказывается, влияло раздельное обучение. Девочки, наверное, отвлекают от учебы? Сколько замечательных людей вышло из мужской гимназии!

Почему девочки отвлекают? Наоборот, вдохновляют. И девочек было немало, из которых вышел толк. Но это уже другая улица и другая история...